Свобода религии или убеждений: Законы, влияющие на структуризацию религиозных общин

  • Автор: Коул Дурам
  • Источник документа:
    ОБСЕ
  • Дата:
    1 сентября 1999
Коул Дурам, Свобода религии или убеждений: Законы, влияющие на структуризацию религиозных общин, ОБСЕ, 1 сентября 1999, https://www.refworld.org/ru/reference/legalpolicy/osce/1999/ru/36039 [доступ 16 January 2025]
LinkedIn



Свобода религии или убеждений:

Законы, влияющие на структуризацию религиозных общин



Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе

Обзорная конференция, Сентябрь 1999

Справочный документ БДИПЧ 1999/4

Автор: Коул Дурам






Данный отчет входит в серию публикаций, подготовленных при содействии Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе для участников Конференции по обзору ОБСЕ 1999 г. Было сделано все возможное, чтобы собрать четкую и объективную информацию по данному вопросу. Выражаем благодарность многочисленным экспертам за их весомый вклад в подготовку отчета.

Цель таких публикаций - привлечь внимание к основным проблемам современного развития и способствовать их конструктивному обсуждению. Изложенные в публикациях точки зрения и информация не всегда совпадают с мнением и позицией Бюро по демократическим институтам и правам человека или Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Будем благодарны за любые замечания и предложения, которые следует направлять в адрес БДИПЧ.


Содержание

РАБОЧЕЕ РЕЗЮМЕ

1. ВВЕДЕНИЕ

2. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ, ЗАЩИЩАЮЩИЕ СВОБОДУ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ И ПРАВА РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩИН ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ СТАТУС ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА

2.1 Всеобщая декларация прав человека

2.2 Международный пакт о гражданских и политических правах

2.2.1 Существующее право на свободу религии или убеждений

2.2.2 Право на свободу ассоциации

2.2.3 Недискриминация по признаку религии или убеждений

2.3 Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений

2.3.1 Толкование статьи 18 в Общих замечаниях Комиссии ООН по правам человека,

2.4 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод

2.4.1 Существующее право на свободу религии

2.4.2 Официальное толкование статьи 9

2.4.3 Свобода ассоциации

2.4.4 Судебная практика в области статьи 11

2.4.5 Другие стандарты, следующие из ЕКПЧ

3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ОБСЕ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПРАВО ОБЩИН ВЕРУЮЩИХ ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС

4. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЕЛИГИИ

5. АНАЛИЗ ТИПИЧНЫХ ПРОБЛЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЯХ

5.1 Организационные требования

5.1.1 Требование обязательной регистрации

5.1.2 Учредители и их количество

5.1.3 Вопросы сроков

5.1.4 Иностранные учредители

5.1.5 Учредители - юридические лица

5.1.6 Учет структурных отличий религий

5.1.7 Получение юридического статуса в соответствии с законами о нерелигиозных объединениях

5.2 Документы, необходимые для регистрации

5.2.1 Сравнение оценки поданных документов по формальному и по содержательному признаку

5.3 Регистрирующие органы

5.4 Процесс регистрации

5.5 Обоснования отказа в регистрации и обоснования принудительной ликвидации религиозных организаций

5.6 Право на обжалование

5.7 Недопустимость законов, имеющих обратную силу

6. РЕКОМЕНДАЦИИ


РАБОЧЕЕ РЕЗЮМЕ

С момента своего создания ОБСЕ осознавала значение статуса юридического лица и правосубъектности для религиозных организаций, как проявлений их свободы религии или убеждений. В последние годы эти вопросы вновь получили приоритетное значение, как подчеркивалось во время Семинара по человеческому измерению, прошедшего в 1996 г. по теме "Конституционные, юридические и административные аспекты свободы религии". Важность этих вопросов также отмечалась Экспертным советом БДИПЧ по вопросам свободы совести.

Эти справочные материалы по истории вопроса впервые суммируют соответствующие международные нормы и стандарты ОБСЕ, подчеркивающие значение получения статуса юридического лица для религиозных групп. Особенно в странах, где законодательство, регулирующее деятельность религиозных объединений, используется, как механизм контроля, законы о религиозных объединениях могут существенно препятствовать религиозной свободе. Например, если существующие нормы ограничивают право "исповедовать" религию, то они могут быть приемлемы только, если они (1) предписаны законом; (2) содействуют достижению одной или нескольких законных целей (что не включает, например, интересы государственной безопасности);и, что наиболее важно, (3) выдерживают суровую проверку на "необходимость в демократическом обществе". Последнее означает, что действительно существует неотложная общественная потребность введения ограничений, пропорциональная преследуемым законным целям. Законы о религиозных объединениях, не позволяющие религиозным группам гибко структурировать свою деятельность (в рамках соответствующего конституционного порядка), не отвечают этому критерию.

Данная брошюра отмечает значение и других прав для обеспечения доступа к юридическому статусу. Например, свободе ассоциации сегодня уделяется повышенное внимание после двух недавних решений Европейского суда по правам человека. В них утверждается, что эта свобода обозначает право как получать, так и сохранять статус юридического лица. Если довольно спорные политические и культурные объединения, рассматривавшиеся в этих случаях, имеют право на такой статус, то религиозные ассоциации , тем более, имеют это право. Мы также остановимся на значении международных норм, касающихся недискриминации и равенства в этой области.

После рассмотрения вопроса о недопустимости узких определений религии (и других, связанных с нею понятий), которые могли бы послужить основанием для дискриминации в отношении к менее известным или мало популярным группам, мы обратимся к анализу проблем, возникающих в связи с законами о религиозных объединениях. В основном мы будем рассматривать вопросы получения статуса юридического лица "базового уровня", в отличие от "высших" форм организации, таких, как формы, образованные по соглашению с государством (например, в Испании, Италии и Польше), официальные церкви (в Австрии) или общественные корпорации (в Германии). Чтобы согласовываться с принципами ОБСЕ, предоставляемый юридический статус базового уровня должен давать религиозным общинам право создавать и использовать юридические субъекты для осуществления всех видов религиозной деятельности. Ограничения этой деятельности не могут выходить за рамки, очерченные основными международными документами. Далее мы остановимся на проблемах, возникающих в связи с требованиями чрезмерно большого количества учредителей, вопросами сроков, иностранными учредителями, и вообще на необходимости гибкого подхода к организационным различиям между религиозными общинами. Затем мы рассмотрим недопустимость вмешательства государства в оценку справедливости или пользы религиозных доктрин, которые, конечно, подлежат понимаемым в узком смысле ограничениям на право исповедовать религию в рамках конституции государства. В конце приводятся типичные объяснения отказа в регистрации или принудительной ликвидации религиозных объединений. Опасность в этой области представляют нечетко сформулированные законодательные положения, допускающие произвол со стороны органов государственной власти.

Брошюру завершают рекомендации, цель которых - способствовать тому, чтобы законы о религиозных объединениях больше помогали религиозным общинам, чем мешали им.


1. ВСТУПЛЕНИЕ

Когда говорят о праве на свободу религии или убеждений, первое, что приходит в голову, - это право личности действовать в соответствии со своими сознательными убеждениями, свободно совершать (или не совершать) религиозные обряды и жить в обществе, в котором нет дискриминации по признаку убеждений. Однако, с точки зрения практики, использование этих основополагающих прав на свободу религии очень сильно зависит от того, с помощью каких юридических структур религиозные общины могут осуществлять свою деятельность. История изобилует примерами законов, ограничивающих индивидуальную религиозную практику путем отказа в юридическом признании определенных религиозных организаций. Старые системы, предшествовавшие современным общественным структурам, часто употреблялись для создания религиозных организаций, пользовавшихся особым расположением,1 а постановления о ликвидации могли служить орудием управления мало популярными группами.2 Законы о религиозных объединениях часто принимались больше для того, чтобы контролировать религиозные организации, а не содействовать их свободе.3 В советские времена требование обязательной государственной регистрации нередко использовалось для усиления религиозных гонений.4 Иногда такие законы использовались для создания систем просеивания, аналогичных системе, существовавшей в Оттоманской империи, которая относилась к недоминирующим группам как к второсортным или того хуже.5 Во всех этих случаях религиозная свобода личности страдала в большей или меньшей мере, поскольку религиозные общины не имели доступа к юридическим структурам, обеспечивающим подлинную религиозную свободу, или поскольку существовавшие юридические структуры обрекали определенные религиозные общины на неравный статус в обществе как в целом.

Основная тема этих материалов - жизненно важный аспект свободы религии, заключающийся в праве общин верующих получать статус юридического лица, используя который они могут осуществлять весь спектр законной деятельности, связанной с их убеждениями. Каждое государство - участник ОБСЕ имеет законы и постановления, регулирующие регистрацию, признание и объединение религиозных общин и других, связанных с религией организаций. Для удобства, эти правовые структуры в дальнейшем будут называться субъектами права или юридическими лицами. Среди прочего, эти законы определяют условия, на которых каждый статус юридического лица или правосубъектность получается и сохраняется. Результатом является приобретение религиозной общиной статуса и организационной структуры, признаваемой государством, для осуществления светской деятельности. Несмотря на то, что эти законы часто похожи в общих чертах, их толкование и выполнение в государствах - участниках ОБСЕ сильно отличаются. Конечно, такие законы служат как для обеспечения деятельности объединений верующих, так и для контроля над нею. Однако степень свободы, которой пользуются объединения верующих в разных странах, сильно зависит от строгости контроля, заложенного в этих законах и от того, используются ли они для того, чтобы затруднить деятельность религиозных объединений или способствовать ей.

Не случайно страны - участники ОБСЕ приняли на себя обязательства сделать юридический статус доступным для групп, готовых осуществлять религиозную деятельность в рамках конституций своих государств. В современном мире лишь небольшое число групп продолжает, основываясь на своих убеждениях, протестовать против любых требований принимать статус, признаваемый государством. Большинство же религиозных организаций считают себя ущемленными, если они не могут получить юридический статус. Например, без такого статуса религиозной общине сложно купить или снять место для богослужения, материально поддерживать своих священнослужителей и другой религиозный персонал, заключать контракты на печать церковной литературы и производство предметов, необходимых для религиозной жизни, и тому подобное. Более того, как уже было сказано, существует достаточное количество примеров, когда государство использовало регистрационные законы для надзора и ущемления религиозной жизни. И светские нужды, и серьезные злоупотребления усиливают необходимость защиты, обеспечиваемой обязательствами ОБСЕ, которые гарантируют религиозным общинам возможность пользоваться свободой религии посредством различных юридических субъектов.

ОБСЕ обеспокоена вопросом доступности юридического статуса в течение длительного времени. Уже к моменту принятия Хельсинского заключительного акта в 1975 году, страны-участники признавали права "религий, религиозных институтов и организаций..."6. Ко времени Мадридской встречи в 1983 году государства-участники недвусмысленно заявляли, что "они будут благосклонно рассматривать заявления религиозных общин верующих, исповедующих или готовых исповедовать свою веру в конституционных рамках своих государств, на получение статуса, предоставляемого данными государствами религиям, религиозным институтам и организациям"7. Мадридские обязательства были подкреплены Принципом 16.3 Венского итогового документа 1989 года, который утверждает:

С целью обеспечения свободы личности исповедовать религию или веру, государства-участники обязуются, среди прочего,... предоставлять по просьбе общин верующих, исповедующих или готовых исповедовать свою веру в конституционных рамках своих государств, признание статуса, определяемого для них в их соответственных странах.

Вопрос юридического статуса был предметом основной заботы Семинара по человеческому измерению ОБСЕ, проходившего с 16 по 19 апреля 1996 г. по теме "Конституционные, юридические и административные аспекты свободы религии"8. Аналогично, Предварительный отчет Совета экспертов по вопросам свободы религии, созванного Бюро демократических институтов и прав человека (БДИПЧ) с целью продолжить тему Семинара 1996 года, обозначил как приоритетную необходимость дальнейшего изучения "тенденции использования регистрационной процедуры в качестве механизма (ов) контроля, а не содействия свободе религиозных групп"9.

В этих материалах рассматривается ряд вопросов, касающихся прав человека, возникающих в связи с принятием и применением законов, регулирующих предоставление статуса юридического лица общинам верующих. Мы не пытаемся дать всеобъемлющий сравнительный анализ относящихся к данной теме положений закона во всех государствах-участниках ОБСЕ. Как отмечает Совет экспертов БДИПЧ, " судя по всему, не существует единого вместилища основных юридических документов государств-участников, которые определяют рамки религиозной свободы и способы взаимодействия религиозных общин с государственными структурами". Даже если бы все соответствующие законы и правовые документы были легко доступны, их ключевые положения часто длинны и сложны. И, что еще важней, их толкование должно учитывать значительные отличия в истории, традициях и культуре разных обществ. Соответственно, эти материалы концентрируются на значении обязательств по человеческому измерению ОБСЕ и более общих международных норм о правах человека в отношении к проблемам юридического статуса. В то время, как приведенные примеры выбраны из действующего законодательства или законопроектов конкретных стран, наша цель не критиковать государства-участники, а очертить типичные проблемы, возникавшие в определенных странах, для выработки более благоразумных подходов, которые можно было бы использовать в странах ОБСЕ.


2. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ, ЗАЩИЩАЮЩИЕ СВОБОДУ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ И ПРАВА РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩИН ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ СТАТУС ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА

Как одному из важнейших прав, в числе первых признанному международным сообществом, свободе религии или убеждений посвящены ключевые положения всех основных международных документов по правам человека10. Эти положения существенно влияют на права религиозных общин осуществлять свою деятельность законным образом. Однако важно учитывать, что на эти права также существенно влияет целый ряд других международных норм по правам человека, и законов, регулирующих структуру общин верующих. В связи с этим, задача выделения соответствующих международных норм оказывается более сложной, чем она выглядит в начале. В этом разделе обозначаются такие международные нормы. Что касается широко известных положений, имеющих непосредственное отношение к свободе религии, наша цель состоит в том, чтобы выделить те их аспекты, которые особенно важны для получения и сохранения юридического статуса. В заключение рассматриваются другие нормы, влияющие на юридическую структуру религиозных общин.

2.1 Всеобщая декларация прав человека

Для наших целей важно начать перечисление ключевых положений, относящихся к свободе религии или убеждений, со статьи 18 Всеобщей декларации прав человека. В ней говорится :

Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов. (Выделено нами.)

Всеобщая декларация также подтверждает права на свободу ассоциации и недискриминации, влияющие на законы, определяющие структуризацию религиозных общин. Так, "каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций" (статья 20). Более того, "каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении ... религии" (статья 2), и "все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона" (статья 7).

2.2 Международный пакт о гражданских и политических правах

2.2.1. Существующее право на свободу религии или убеждений

Обязательства Всеобщей декларации в отношении существующего права на свободу религии или убеждений, выражены в статье 18 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП). Поскольку этот пакт является юридически связывающим договорным обязательством для государств-участников (что включает в себя почти все государства, входящие в ОБСЕ), его положения в отношении ограничений свободы религии или убеждений являются одновременно и более конкретными, и более тщательно сформулированными. В статье 18 данного пакта говорится:

1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении.

2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору.

3. Свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц.

4. Участвующие в настоящем Пакте Государства обязуются уважать свободу родителей и в соответствующих случаях законных опекунов, обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями. (Выделено нами.)

2.2.2 Право на свободу ассоциации

Поскольку основы права на свободу религии столь явственно включают в себя право личности объединяться с другими и утверждать свою религиозную свободу "сообща с другими", все равно "публичным или частным порядком", то иногда забывают, что религиозные группы защищаются еще и свободой ассоциации. Особое положение и неоднократно доказанное историей значение свободы религии означает, что, при любых обстоятельствах, право на свободу религии предполагает большую защиту связанным с религией объединениям; и ни в коем случае не меньшую. Это соображение особенно важно в случае законов, определяющих структуризацию религиозных общин. Помня это, важно привести 22 абзац МПГПП, относящийся к свободе ассоциации:

1. Каждый человек имеет право на свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусматриваются законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений пользования этим правом для лиц, входящих в состав вооруженных сил и полиции. (Выделено нами).

Всеобщая декларация и МПГПП рассматривают весь спектр прав на свободу религии или убеждений. Однако вначале стоит упомянуть, что они в явном виде признают и защищают общинную сторону религиозной жизни. В то время как религия может быть глубоко частным делом для некоторых людей, можно заметить, что большинство религий не могут отправляться в одиночестве. Так, например, эти документы подчеркивают, что право на свободу религии или убеждений включает в себя свободу "единолично или сообща с другими, публичным или частным порядком ..." исповедовать свои религиозные убеждения в областях, жизненно важных для религиозного опыта, а именно, "в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении". Безусловным в этих нормах является то, что личность должна иметь возможность принимать участие в религиозной жизни в аутентичном сообществе других людей со схожими убеждениями, и что тип общинного участия должен определяться в соответствии с религиозными убеждениями, а не диктоваться, проверяться или каким-либо другим образом "ущемляться" требованиями государства. Другими словами, многие аспекты религиозной жизни имеют отношение к вопросам объединения людей, и, безусловно, они заслуживают более серьезной защиты, чем другие права, связанные с ассоциацией, поскольку объединения, возникающие на основе религии, самым тесным образом связаны с основами религиозных верований и практики.

Важно также отметить, что, в то время, как определенные ограничения на право исповедовать убеждения допустимы, эти ограничения должны соответствовать правовым нормам и выдерживать строгую проверку на "необходимость в демократическом обществе". Это означает, что недостаточно привести обоснования обременительных регистрационных правил, чтобы иметь право заявлять, что они вносят вклад в некоем общем смысле в общественный порядок (или привести какую-то другую законную причину для наложения ограничений на право исповедовать религию или убеждения). Только в случаях, когда ограничения преследуют законную цель и действительно "необходимы", требование, отрицающее религиозную свободу, может быть оправдано.

2.2.3 Недискриминация по признаку религии или убеждений

МПГПП подкрепляет существующую защиту свободы религии, делая предельно ясным то, что государства-участники обязаны "уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства" (статья 2(1)). (Выделено нами). Более того, Пакт не ограничивается изложением искомого идеала. Он обязывает государства-участники Пакта "принять необходимые меры... для принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте". (Статья 2(2)). Далее, в статье 26 говорится:

Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона. В этом отношении всякого рода дискриминация должна быть запрещена законом, и закон должен гарантировать всем лицам равную и эффективную защиту против дискриминации по какому бы то ни было признаку, как-то расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства. (Выделено нами)

Комиссия ООН по правам человека (орган, официальной задачей которого является мониторинг согласования с Пактом) подчеркивает важность недискриминации в своих Общих замечаниях № 18 (37), которые трактуют положения о равенстве, изложенные в МПГПП11. С ее точки зрения "недискриминация, вместе с равенством перед законом, и равной защитой закона без всякого различия, составляют основной и наиболее общий принцип защиты прав человека". В то время, как сам Пакт не дает определения дискриминации, Комиссия по правам человека утверждает, что в соответствии с общепринятым значением этого термина в международном праве

"дискриминация" в смысле, используемом в Пакте, должна пониматься как обозначение любых различий, исключений, ограничений или предпочтений, по любому признаку, как, например, раса, цвет, пол, язык, религия, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, собственность, рождение или иное состояние, имеющее своей целью или результатом аннулирование или ущемление признания или пользования всеми правами и свободами всеми лицами, на равных основаниях.

Общие замечания № 18 (37) также подчеркивают, что Пакт не ограничивается в своем действии дискриминацией по отношению к защите основных прав, им провозглашаемых:

В то время, как статья 2 ограничивает права, подлежащие защите против дискриминации, теми, которые перечислены в Пакте, статья 26 не налагает таких ограничений. То есть в статье 26 утверждается, что все люди равны перед законом и имеют право на равную защиту закона без всякого различия, и что закон должен гарантировать всем людям одинаковую и эффективную защиту от дискриминации по любому из перечисленных признаков. С точки зрения Комиссии, статья 26 не просто повторяет гарантии, уже обеспечиваемые статьей 2, но обеспечивает автономное право. Она запрещает дискриминацию по закону или по факту в любой области, регулируемой и защищаемой органами власти. В связи с этим, статья 26 рассматривает обязательства, налагаемые на государства-участники в отношении их законодательства и его дальнейшего применения. Поэтому, когда закон принимается государством-участником, он должен находиться в соответствии с требованием статьи 26 о недискриминации в его содержании. Другими словами, применение принципа недискриминации, содержащегося в статье 26, не ограничено указанными в Пакте правами. (Выделено нами.)

Комиссия признает, что "не всякая разница в обращении представляет собой дискриминацию, если применяемые критерии разумны и объективны и преследуемая цель законна с точки зрения Конвенции". Таким образом, законы, управляющие принципами, на основе которых религиозные организации признаются и действуют как юридические субъекты, должны быть сформулированы вдвойне аккуратно. Если ими пользуются как контролирующими механизмами (а не как средствами, содействующими организации религиозной жизни), возникает риск нарушения основополагающих норм свободы религии и ассоциации. В дополнение они могут стать причиной действий со стороны "властей", ведущих к дискриминации по закону или по факту и к нарушениям обязательств, налагаемых Конвенцией на "государства-участники в соответствии с их законодательством и его применением".

Статья 27 обеспечивает особую защиту от дискриминации там, где "существуют этнические, религиозные или языковые меньшинства". В ней говорится, что "лицам, принадлежащим к таким меньшинствам, не может быть отказано в праве, сообща с другими членами их группы, жить в соответствии со своей культурой, исповедовать и соблюдать свою религию или использовать свой язык". Конвенция не дает явного определения термина "меньшинства". С точки зрения статистики, в любой взятой стране в лучшем случае существует одна главная религия, и все остальные составляют меньшинства. Во многих странах ни одна из групп не находится в положении большинства. Существует тенденция воспринимать меньшинство как легко выделяемую группу, объединенную общим языком, традицией, этнической принадлежностью и так далее. Однако использование слова "или" в Конвенции показывает, что могут существовать религиозные меньшинства, не обязательно являющиеся частью этнических или языковых меньшинств. Общие замечания №23(50) Комиссии ООН по правам человека, посвященные статье 27, отмечают, что: "люди, которых необходимо защищать, принадлежат к группе и разделяют культуру, религию и/или язык. Эти условия также означают, что лица, находящиеся под защитой, не обязательно являются гражданами государства - участника". Затем в Общих замечаниях говорится, что:

Статья 27 обеспечивает права лиц, принадлежащих к меньшинствам, которые "существуют" в государстве-участнике. Учитывая природу и объем прав, очерчиваемых данной статьей, не имеет смысла определять степень перманентности, подразумеваемую термином "существует". Эти права просто означают, что лицам, принадлежащим к этим меньшинствам, недопустимо отказывать в праве, сообща с членами их группы, пользоваться своей культурой, соблюдать свою религию и говорить на своем языке. Точно так же, как им не обязательно принадлежать к этому народу или быть гражданином, они не обязаны быть и постоянными жителями.

Эти материалы - неподходящее место, чтобы вдаваться в обсуждение, насколько небольшие религиозные группы, отличающиеся от своего окружения с точки зрения религии, но не культуры или этнической принадлежности, составляют "меньшинства" в рамках понимания статьи 27. Достаточно заметить, что того, что меньшинства существуют в данной стране, достаточно для того, чтобы они имели дополнительную защиту против дискриминации, обеспечиваемую статьей 27. При этом отсутствие гражданства или статуса постоянного проживания не означает того, что группа не отвечает критериям для такой повышенной защиты.

2.3 Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений

Статьи 2 и 3 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, принятой ООН в 1981 году, уточняют анти-дискриминационные нормы МПГПП. Хотя данная Декларация и не является юридически связывающим обязательством, можно с уверенностью сказать, что она формулирует положения, сегодня ставшие общепринятыми законами. Связь между Декларацией 1981 г. и МПГПП очевидна. Статья 1 этой Декларации дословно повторяет сказанное в трех первых пунктах статьи 18 МГПП.

Статьи 2 и 3 Декларации 1981 г. еще раз подтверждают анти-дискриминационные нормы МПГПП. В пункте 1 статьи 2 записано, что "никто не должен подвергаться дискриминации на основе религии или убеждений со стороны любого государства, учреждения, группы лиц или отдельных лиц". Утверждая это, Декларация идет дальше, чем МПГПП, поскольку она имеет в виду, как действия государства, так и действия частных лиц. Однако тема наших материалов - устанавливаемые законом схемы, касающиеся предоставления религиозным организациям статуса юридического лица государством. С этой точки зрения пункт 1 полностью соответствует юридически связывающим обязательствам.

Пункт 2 статьи 2 определяет " дискриминацию на основе религии или убеждений" как

"любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на религии или убеждениях и имеющее целью или следствием уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод".

Это определение согласуется с толкованием значения дискриминации, которое дает Комиссия ООН по правам человека в своих Общих замечаниях № 18 (37) (см. раздел 2.2.3.). Тем не менее, данное определение уже, поскольку оно упоминает только "уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод", в то время как определение Комитета по правам человека относится ко "всем правам и свободам".

Статья 3 Декларации 1981 г. подчеркивает значение анти-дискриминационных норм статьи 2, отмечая, что "дискриминация людей на основе религии или убеждений является оскорблением достоинства человеческой личности и отрицанием принципов Устава Организации Объединенных Наций и осуждается как нарушение прав человека и основных свобод, провозглашенных во Всеобщей декларации прав человека ...". То есть, с точки зрения рассматриваемых здесь вопросов, в Декларации 1981 г. не содержится ничего, что бы шло дальше существовавших до ее принятия договорных обязательств.

Статья 4, так же, как и статьи 2(3) МПГПП утверждает, что "все государства должны принимать эффективные меры для предупреждения и ликвидации дискриминации на основе религии или убеждений" и "прилагают все усилия по принятию или отмене законодательства, когда это необходимо, для запрещения любой подобной дискриминации, а также для принятия всех соответствующих мер по борьбе против нетерпимости на основе религии или иных убеждений в данной области". То есть, статья 4 еще раз подтверждает и конкретизирует, с точки зрения вопроса религиозной свободы, обязательства Пакта искать эффективные способы борьбы с нарушениями и ущемлениями прав человека. То же самое можно сказать и о статье 7 Декларации 1981 г.

Статья 5 посвящена детальному рассмотрению прав родителей и детей, рассмотренных в пункте 4 статьи 18 МПГПП. Она также согласуется с соответствующими положениями Конвенции о правах ребенка.12 Законы о свободе совести и о религиозных объединениях во многих странах - участницах ОБСЕ часто обращаются к вопросам, касающимся родителей и детей, но эта тема выходит за рамки данного исследования правовых структур, доступных религиозным общинам. Однако, повторим снова, что положения Декларации 1981 г. гарантируются договором, обязательным для большинства государств - участников ОБСЕ.

Статья 6 Декларации 1981 г. явно формулирует то, что подразумевалось в предшествующих нормах о религиозной свободе, в различных практических контекстах, жизненно важных для религиозной свободы. Положения Всеобщей декларации и МПГПП очевидно не настолько детализированы, но конкретные ситуации, обозначенные статьей 6, являются вполне разумными интерпретациями общих норм в применении к реалиям религиозной жизни. В статье 6 говорится:

В соответствии со статьей 1 настоящей Декларации и соблюдением положений пункта 3 статьи 1 право на свободу мысли, совести, религии или убеждений включает, в частности, следующие свободы:

(a) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содержать места для этих целей;

(b) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения;

(c) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или убеждениями;

(d) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в этих областях;

(e) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой цели;

(f) испрашивать и получать от отдельных лиц и организаций добровольные финансовые и иные пожертвования;

(g) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руководителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений;

(h) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предписаниями религии и убеждениями;

(i) устанавливать и поддерживать связи с отдельными лицами и общинами в области религии и убеждений на национальном и международном уровнях.

Из первого абзаца статьи 6 понятно, что последующие примеры " свободы мысли, совести, религии или убеждений" выведены из статьи 1 Декларации 1981 года и подлежат данным в ней ограничениям. В свою очередь, как уже говорилось выше, эта статья слово в слово повторяет три первых пункта статьи 18 МПГПП. Первый абзац также подчеркивает, что следующие за ним примеры не исчерпывают понятия религиозной свободы.

Для целей данной брошюры жизненно необходимо обратить внимание на то, как много примеров, приведенных в статье 6, предполагают в практическом смысле возможность приобретения статуса юридического лица, для субъектов права, с помощью которых религиозные объединения осуществляют свою деятельность.

Рассмотрим "право отправлять культы или собираться" и "создавать и содержать места для этих целей", упомянутые в пункте (а). В истории известны страны, в которых религиозным организациям запрещалось приобретать собственность или владеть ею. Очевидно, что абсолютный запрет такого типа ущемляет признаваемое пунктом (а) право религиозных групп, подпадающих под него, отправлять культы и создавать места для богослужения. Но даже если такого абсолютного запрета нет, приобрести или арендовать место для богослужения, не имея статуса юридического лица, исключительно трудно. Теоретически, группа верующих может собираться и совершать богослужения в помещении, владельцем которого является один из них. Точно также верующие могут пользоваться литературой или предметами религиозного назначения, принадлежащими кому-то из них, и т.д. Но даже если такая гипотетическая группа не велика и управляема, могут возникнуть серьезные проблемы. Если член религиозной группы, владеющий помещением, в котором совершают богослужения, умирает, то оно переходит его наследникам, которые могут, как сочувствовать, так и не сочувствовать остальным верующим. Если владелец является виноватой стороной в дорожном происшествии или в каком-либо другом предусмотренном законом случае, то место для богослужения может быть потеряно в результате тяжбы. Часто члены группы верующих вносят денежные средства, необходимые для покупки или аренды помещений. Допускать единоличное владение такого рода собственностью рискованно, поскольку ее владелец может выйти из религиозной общины или использовать ее в целях, против которых возражают ее остальные члены.

В качестве альтернативного варианта группа может владеть собственностью как неформальное объединение. Но в таком случае может возникнуть необходимость получить разрешение всех членов ассоциации (и их наследников) перед ее продажей. Сделать же это может оказаться тяжело или даже невозможно, особенно если некоторые члены возражают против этого. Правила, влияющие на принятие решений в неформальном объединении, могут противоречить убеждениям религиозной группы. Возможны и другие практические препятствия. Владельцы собственности могут отказаться сдавать помещения, если им точно не известно, с каким субъектом права они имеют дело. Могут возникать сложности и при заключении контрактов на обслуживание помещений. Более того, вероятны и ситуации, когда религиозная группа должна иметь возможность обратиться в суд для получения компенсаций как от частных лиц и организаций, так и от государства, и так далее.

До сегодняшнего дня существуют группы, убеждения которых не согласуются ни с какой зависимостью от государства или необходимостью взаимодействовать с ним, вплоть до того, что эти группы предпочитают трудности существования без какого-либо правового статуса вообще. Естественно, что желания этих редко встречающихся групп должны учитываться. Но подавляющее большинство предпочитает избегать таких проблем. В современных правовых условиях для религиозной организации исключительно важно иметь возможность учредить и контролировать некий субъект, имеющий статус юридического лица, который может владеть собственностью, заключать контракты, и, в самом общем смысле, осуществлять светскую деятельность объединения. Очевидно это и недвижимая собственность, используемая для преподавания (пункт (е)), и собственность, нужная для благотворительной, гуманитарной и издательской частей религиозной деятельности (пункты (b), (d) и (i)). Вышесказанное можно отнести и к движимой (личной) собственности, включая книги, одежду, транспорт, телефоны и другие средства связи, предметы культа и тому подобное имущество, которое соответствует критериям пунктов (a)-(f) и (i). По этой причине все юридические системы стран, входящих в ОБСЕ, разработали механизмы приобретения и владения собственностью хотя бы для некоторых религиозных групп. Получившиеся структуры весьма разнообразны. Сюда входят трасты, объединения, зарегистрированные объединения, общественные корпорации (Korperschaften des offentlichen Rechts), официальные церкви и т.п. В случаях, когда такие структуры соответствуют статье 6 , они позволяют религиозным организациям осуществлять все виды религиозной деятельности, согласующиеся с такими международными документами как МПГПП.

Статья 6 справедливо признает практическое значение права испрашивать и получать добровольные пожертвования. Точно так же, как религиозная организация не может осуществлять светскую деятельность без соответствующей юридической структуры, она не может функционировать и без финансирования. Необходимость распоряжаться финансами с учетом убеждений религиозной общины, также делает исключительно важным получение юридического статуса, позволяющего находить и использовать источники финансирования в рамках конституционного порядка и юридической структуры рассматриваемого государства.

Право готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования руководителей, которому посвящен пункт (g), относится к сфере внутренних дел религиозной организации. Церковная структура сама по себе - предмет сознательных убеждений и в этом качестве часто служит поводом для спора. Чтобы обеспечить соответствующее уважение по отношению к этим убеждениям, законы о религиозных объединениях должны быть достаточно гибкими, чтобы учитывать разницу между церковными системами в разных религиозных общинах, если они, конечно, не несут серьезной немедленной угрозы общественному порядку13.

Виды необходимых для деятельности юридических субъектов не ограничиваются только религиозными субъектами. Но, в любом случае, они должны обладать достаточной гибкостью, чтобы позволять религиозным организациям действовать за рамками потребностей отправления культа. В прошлом, например, известны случаи, когда религиозным организациям запрещалось заниматься благотворительностью или преподаванием. Такие ограничения явно нарушают права организаций, имеющих представления, основанные на их религии, по поводу важности благотворительности, а также гуманитарной и преподавательской деятельности. Законы об объединениях в каждой конкретной стране не должны препятствовать таким усилиям, а, наоборот, должны способствовать им путем предоставления соответствующих юридических структур.

Юридические лица разных типов, которые могут использовать религиозные группы, часто открывают доступ к дополнительным преимуществам, таким, как прямое и непрямое финансирование; право совершать обряды, имеющие законную силу, такие как бракосочетания; права заботиться о людях, находящихся в тюрьмах, больницах и т.п.; и, наконец, некий символический престиж, связанный с определенными видами признания. Многоуровневая структура таких субъектов, отражающая исторические и культурные отличия, обычна для Европы. В то время, как, безусловно, в этой области существует некое пространство для учета культурных различий, допустимые структуры не должны формироваться таким образом, который позволял бы части групп (но не всем) вести свою деятельность, особенно в области обычных религиозных процедур. Например, малые религиозные общины имеют ту же заинтересованность и те же права, что и большие, обучать священнослужителей и своих членов, посещать находящихся в больницах и тюрьмах и заботиться о военнослужащих. Законодательство, предусматривающее многоуровневую структуру религиозных объединений, не должно препятствовать тем, кто находится на "нижних" уровнях, заниматься подобной деятельностью.

Статья 6 конечно не исчерпывает всех обстоятельств, которых могут касаться вопросы религиозной свободы, но она, очевидно, включает в себя большинство ситуаций, к которым относятся юридически связывающие положения о свободе религии или убеждений. И хотя статья 6 напрямую не включает в себя право на статус юридического лица, сопутствующие комментарии делают совершенно понятным, почему возможность получить такой статус является необходимым следствием Декларации 1981 г.

2.3.1. Толкование статьи 18 в Общих замечаниях Комиссии ООН по правам человека

В 1993 г. Комиссия ООН по правам человека выпустила Общие замечания №22 (48), дающую детальное официальное толкование содержания статьи 1814. Общие замечания обращаются ко многим аспектам свободы религии или убеждений, но только некоторые из них могут быть здесь рассмотрены. В самом начале говорится, что "право на свободу мысли, совести и религии ... далеко идущее и кардинальное; оно включает в себя свободу мыслей по любому поводу, личные убеждения и приверженность религии или убеждениям, вне зависимости от того, исповедуется ли она публично или сообща с другими". Затем отмечается, что "фундаментальный характер этих свобод ... отражен в том, что это положение не может быть частично отменено даже в о время чрезвычайных обстоятельств, как заявлено в статье 4(2)".

Далее в Общих замечаниях говорится, что любые ограничения свободы религии допустимы только по отношению к праву исповедовать религию.

Статья 18 отделяет свободу мысли, совести, религии или убеждений от свободы исповедовать религию или убеждения. Она не допускает никаких ограничений на свободу мысли или совести или на свободу иметь или принимать религию по своему выбору. Эти свободы являются безусловными, так же как и право каждого на собственное мнение без чужого вмешательства, о чем говорится в статье 19(1). Никого нельзя заставлять выказывать свои мысли или отношение к религии или убеждениям. (Выделено нами.)

Аналогично, "свобода от принуждения иметь или принимать религию или убеждения и свобода родителей или законных опекунов обеспечивать религиозное или нравственное обучение не может быть ограничена". Это согласуется с замечанием, что внутренние убеждения не могут управляться извне. Кроме того, вышесказанное следует из того, что эти вопросы отдельно рассматриваются статьей 18(2).

Общие замечания особенно внимательно подходят к допустимым ограничениям на право исповедовать религию.

При толковании допустимых ограничений государства-участники должны начинать с необходимости защищать права, гарантируемые Конвенцией, включая право на равенство и недискриминацию... Накладываемые ограничения устанавливаются законом и не должны нарушать права, гарантируемые статьей 18. ...Пункт 3 статьи 18 должен толковаться строго определенным образом: ограничения по признакам, не перечисленным здесь, недопустимы, даже если они допускаются как ограничения других защищаемых Конвенцией прав, таких как государственная безопасность. Ограничения могут применяться только для тех целей, для которых они первоначально определялись, и должны быть прямо связанными с конкретной необходимостью и пропорциональными ей. Ограничения не могут налагаться с целью дискриминации или применены приводящим к дискриминации образом. (Выделено нами)

Положения, регулирующие получение статуса юридического лица религиозными общинами и их светскую деятельность ограничивают право исповедовать религию или убеждения. Так же, как и любые другие ограничения свободы религии, они должны быть обоснованы в соответствии со стандартами, установленным в Общих замечаниях №22. Простого предположения, что законы, управляющие деятельностью религиозных организаций, имеют важное значение для сохранения общественного порядка, защиты здоровья людей и других законных целей такого же типа. В дополнение к этому должно быть понятно, что накладываемые ограничения должны соответствовать преследуемым целям и что они не используются в целях дискриминации или образом, к ней приводящим.

2.4 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод

2.4.1 Существующее право на свободу религии

Статья 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Европейская конвенция о правах человека или ЕКПЧ),которая содержит ключевое положение, касающееся свободы религии или убеждений, близко перекликается со словами Всеобщей декларации и была составлена вскоре после нее:

1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и совместно с другими лицами, публичным или частным порядком, в богослужении, учении и отправлении религиозных и ритуальных обрядов.
2. Свобода исповедовать свою религию или свои убеждения подлежит лишь таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц.

Первый пункт статьи 9 следует статье 18 Веобщей декларации слово в слово. Во втором пункте приведены ограничения, практически совпадающие с ограничениями, налагаемыми статьей 18 МПГПП, за исключением того, что требование необходимостти усилено фразой " в демократическом обществе". На практике это положение "необходимости в демократическом обществе" наиболее существенно ограничивает допустимые обоснования превышения власти в обласи прав свободы религии. Так же как и в других международных правовых актах, подчеркивается значение защиты общинных аспектов религиозной жизни.

2.4.2 Официальное толкование статьи 9

Количество дел, рассматриваемых Европейским судом по правам человека, в которых применялась статья 9, быстро растет. В последнее время рассматривались такие вопросы, как право проводить религиозную агитацию,15 право учреждать и содержать места богослужения,16 ограничение родительских прав на запрет участия в патриотической деятельности детей,17 отставка мусульманского фундаменталиста из вооруженных сил по распоряжению правительства,18 и недопустимость требования принесения религиозной клятвы19. Если же учесть юридическую деятельность самой комиссии, прецедентное право, толкующее статью 9, значительно более широко20.

Так же как и в случае статьи 18 МПГПП, отправной точкой для анализа статьи 9 является признание того, что пункт об ограничениях относится только к праву исповедовать религию. "Право на свободу мысли, совести и религии" , гарантируемое пунктом 1, - абсолютно, до тех пор пока оно не касается права исповедовать религию.21 Это различие имеет многочисленные практические последствия. Как было замечено ван Дейком и ван Хуфом,

свобода мысли... предполагает, что никто не должен подвергаться действиям, направленным на изменение мышления, что запрещены любые попытки принуждения высказывать мысли, изменять мнение или разглашать религиозные воззрения, никакие санкции не могут быть применены из-за приверженности определенным взглядам или с целью изменить религию или воззрения.22

Заметим, что представления о церковной структуре сами нередко являются предметом сознательных убеждений. Вопросы о том, должна ли церковь управляться епископами, собранием всех верующих, местными органами или каким-либо другим образом, часто относятся к области религиозных убеждений. Способ, которым эти представления воплощены в религиозной общине, выражает убеждения явным образом. Однако часто, когда религиозная организация подает заявку на регистрацию, возникают сложные ситуации. В некоторых государствах-участниках, представители регистрирующего органа предлагали внести изменения в ее структуру, выражали сомнения по поводу квалификации, необходимой тому или иному должностному лицу, и задерживали решение по вопросу предоставления статуса юридического лица до тех пор, пока соответствующие изменения не были внесены. В некоторых случаях это - явное принуждение со стороны государства с целью изменить взгляды или мнения, касающиеся убеждений. Такое вмешательство противоречит фундаментальным нормам в отношении свободы религии, по причине того, что убеждения этого рода защищаются безусловно и, что оно не является "необходимым в демократическом обществе". Интересный подход к этим проблемам был предложен Конституционным судом Германии, который требует, чтобы условия получения статуса юридического лица изменялись таким образом, чтобы соответствовать религиозным принципам той или иной религиозной общины23.

Второй основной вопрос, рассматривающийся статьей 9, - допустимые ограничения на свободу религии. Во втором пункте статьи 9 приводятся три критерия, которым должны соответствовать ограничения на право исповедовать религию для того, чтобы считать их обоснованно отменяющими право на свободу религии или убеждений. Во-первых, ограничения должны быть "предписаны законом". Европейский суд по правам человека постановил, что это положение "не просто ссылается на местное законодательство, но так же имеет отношение к качеству законов, т.е. ограничения должны соответствовать понятию законности, о чем явно сказано в преамбуле Конвенции"24. Соответственно, этот критерий может быть назван "критерием законности". Бюрократического произвола явно недостаточно для того, чтобы соответствовать этому критерию. Точно так же, если правила сформулированы не достаточно четко, они тоже могут не удовлетворять этому критерию. К сожалению, правила для получения статуса юридического лица, очень часто составлены таким образом, что они не предотвращают бюрократического произвола.

Второе - это строго определенный набор допустимых обоснований: ограничения должны налагаться " в интересах общественной безопасности, для защиты общественного порядка, здоровья или нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц". В то время, как этот список несколько сужает область государственных интересов, которые могут оправдать уменьшение или отмену религиозной свободы (например, только интересы государственной безопасности не могут считаться достаточными), этот спектр в действительности исключительно широк. Есть довольно мало ограничений, которые государство могло бы захотеть использовать, и которые бы не попадали в ту или иную из перечисленных категорий.

Далее необходимо заметить следующее. Не удивительно, что во всех случаях, когда Европейский суд по правам человека постановил, что рассматриваемое ограничение нарушает статью 9, применялся третий критерий - "необходимость в демократическом обществе". При этом он и являлся решающим критерием. С точки зрения Суда демократическое общество в обязательном порядке предполагает религиозный плюрализм. Говоря о значении свободы религии или убеждений, Европейский суд отмечал, что это - один " из наиболее жизненно важных элементов, входящих в понятие самоопределения верующих и их представлений о жизни, но это также и драгоценное достояние атеистов, агностиков, скептиков и всех прочих. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, за который боролись на протяжении столетий дорогой, зависит от этого"25. Аналогично, Суд признает важное значение "плюрализма, терпимости и широты мышления, без которых не может существовать демократическое общество"26. Конечно, Судом признаются и границы, в которых могут учитываться культурные различия. Для постепенного процесса интеграции в Европе жизненно важно сохранять уважение к различиям в сфере культуры и религии. Однако, как утверждается Судом, при определении этих границ " необходимо принимать во внимание, что поставлено на карту, а именно необходимость защитить подлинный религиозный плюрализм, присущий понятию демократического общества"27 . Имея все вышесказанное в виду, Суд утверждает, что требование "необходимости в демократическом обществе" означает, что рассматриваемое ограничение должно быть " оправдано в конкретной ситуации неотложной общественной необходимостью" и что обсуждаемые меры должны быть "пропорциональны преследуемой законной цели"28. Более того, при оценке этой "пропорциональности" должна проводиться "очень строгая проверка"29. Дело Мануссакиса особенно хорошо освещает типичные ситуации, возникающие в связи со статусом юридического лица. В этом деле рассматривалось обвинение, предъявленное общине свидетелей Иеговы о незаконном использовании помещений для богослужений без получения разрешения на создание молитвенного дома. В действительности, попытки получить такое разрешение предпринимались в течение ряда лет. Но органы государственной власти год за годом продолжали утверждать, что они "не имеют возможности удовлетворить их ходатайство"30. Суд постановил, что нет необходимости выяснять "предписаны ли законом" рассматриваемые ограничения или имеют ли они отношение к законным целям, таким, как общественный порядок, поскольку действия государства, не предоставившего разрешения на создание молитвенного дома, не соответствуют критерию "необходимости в демократическом обществе". Как сформулировано Судом,

более точно, их осуждение не является справедливым, оправданным и необходимым в демократическом обществе, поскольку оно было "сфабриковано" государством. Государство вынудило истцов совершить нарушение и отвечать за последствия исключительно из-за их убеждений. Предположительно невинное требование получать разрешение на содержание помещения для богослужения было преобразовано из простой формальности в смертельное оружие против права на свободу религии. Термин "медлительность", использованный Комиссией для описания действий министра по вопросам образования и религии в отношении их просьбы о разрешении, является слишком мягким. ...(Суд отмечает) климат вмешательства и подавления со стороны государства и доминирующей церкви, в результате которого статья 9 Конвенции превратилась в пустой звук.31 (Выделено нами)

Утверждая, что вынесенный приговор является нарушением статьи 9, Суд выделил несколько черт, присущих схеме получения разрешения на открытие и содержание молитвенного дома, которые вызывают возражения. На них стоит остановиться, поскольку они имеют более общие последствия, чем другие схемы управления, например, такие как законы о религиозных объединениях, также имеющие возможность препятствовать религиозной жизни. Из вышеприведенного отрывка видно, что государство не имеет права "производить" нарушения путем манипуляций с невинными на первый взгляд формальностями с целью препятствовать религиозной жизни. Далее Суд возражает против того, что местное законодательство допускает "имеющее далеко идущие последствия вмешательство политических, административных и церковных властей в вопросы религиозной свободы", и наделяет их возможностями "очень большого произвола"32. Также возражения вызывает тот факт, что власти могут отложить не неопределенный срок решение о предоставлении разрешения на открытие молитвенного дома33. Причем некоторые из используемых критериев вызывают особенно много возражений. Например, представители государственных органов имеют право " оценивать, действительно ли существует потребность для рассматриваемой религиозной общины в открытии церкви"34 . Критикуя степень свободы, разрешенной органам власти, Суд утверждает, что " право на свободу религии, гарантированное Конвенцией, исключает любой произвол со стороны государства в вопросе определения, являются ли легитимными религиозные убеждения или способы, которыми эти убеждения выражаются"35 . В соответствии с этим Суд заключил, что требование получения разрешение на открытие молитвенного дома может находиться в согласии с со статьей 9, только до той степени, в которой оно позволяет министру удостовериться в выполнении формальных условий"36 . Если провести аналогию с законами, управляющими получением статуса юридического лица, то допустимой может быть оценка по формальным признакам уставов, и прочих документов организационного характера, но только если при этом не производится оценка религии по содержательным признакам. Суд также отметил, что получение разрешения при условии положительной рецензии со стороны священнослужителей , принадлежащих другой церкви ( что технически требуется по закону), совершенно недопустимы37.

2.4.3. Свобода ассоциации

Статья 11 ЕКПЧ, посвященная свободе ассоциации, также имеет отношение к нашей теме:

1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в них для защиты своих интересов.
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции и государственного управления.

2.4.4 Судебная практика в области статьи 11

Решения, принятые Европейским судом в 1998 году по делу Объединенная коммунистическая партия Турции против Турции38 и Сидиропулос и другие против Греции39 являются важными вехами в прецедентном праве в области свободы ассоциации, которые непосредственно касаются законов о религиозных объединениях. В деле Сидиропулоса Суд категорически заявил, что "право создавать объединения является неотъемлемой частью" права на свободу ассоциации и что

Граждане должны иметь возможность образовывать субъекты права для того чтобы они могли действовать сообща в области совместных интересов. Это является одним из важнейших аспектов права на свободу ассоциации, без которого это право было бы лишено всякого смысла. Способ, которым национальное законодательство охраняет эту свободу и то, как она на практике применяется властями, показывает состояние демократии в каждой конкретной стране. Безусловно, государства имеют право удостоверяться в том, что цель и деятельность объединения соответствуют правилам, установленным законодательством, но они обязаны делать это образом, который совместим с обязательствами, принятыми ими при подписании Конвенции, и который подлежит проверке организациями Конвенции.40 (Выделено нами)

Как и в случае ограничений на право исповедовать религию, Суд особо отмечает, что, при рассмотрении права ассоциации, исключения, приведенные в статье 11 (2)

должны внимательно разбираться; только убедительные и неопровержимые причины могут служить оправданием для ограничений свободы ассоциации. При определении того, существует ли необходимость в рамках смысла статьи 11 Ї2, государства имеют только ограниченные возможности, что отвечает строгому контролю, существующему в Европе, охватывающему как законы, так и решения, их применяющие, включая решения, принятые независимыми судами.41

В деле Коммунистической партии, Суд постановил, что свобода ассоциации

являлась бы преимущественно теоретической и иллюзорной, если бы она ограничивалась только созданием объединения, поскольку органы государственной власти могли бы немедленно распустить его, имея при этом право не согласовывать свои действия с Конвенцией. Следовательно, защита, обеспечиваемая статьей 11, должна быть предоставлена в течение всего времени существования объединения и поэтому роспуск организации государственными органами должен удовлетворять требованиям пункта 2 этого положения42.

Рассмотренные вместе, эти два недавних решения подкрепляют свободу ассоциации, которая означает права как приобретать, так и сохранять статус юридического субъекта. Если граждане, входящие в политически и культурно спорные организации, рассматриваемые в процессах Сидоропулоса и Коммунистической партии, согласно статье 11 имеют право учреждать юридические лица, то религиозные объединения должны тем более иметь право на правовой статус. Кроме того, они могут требовать защиты согласно обеим статьям 9 и 11. Таким образом, и законы о религиозных объединениях, и практическое применение этих законов, подлежат строгой проверке, предписываемой обеими статьями.

2.4.5 Другие стандарты, следующие из ЕКПЧ

Несомненно, и некоторые другие положения ЕКПЧ стоит принимать во внимание при анализе законов о религиозных объединениях государств-участников. Законы, запрещающие обращаться в независимые судебные инстанции при отказе или отмене юридического статуса, нарушают право обращаться в суд, провозглашаемое статьей 6(1) и, вплоть до нарушения статей 9 или 11, право на эффективное воздействие согласно статье 13.

В зависимости от структуры, законы о религиозных объединениях могут нарушать анти-дискриминационные положения ЕКПЧ (статьи 1, 14). Поскольку во многих европейских странах существуют системы государство-церковь, со сложными финансовыми схемами, часто дающие преимущества доминантным религиям по сравнению с малыми или недавно возникшими группами, и поскольку такие схемы действовали до принятия Конвенции, и сейчас не похоже на то, что они будут отменены Судом. Конечно, при условии, что критерии для того или иного подхода являются разумными и объективными, отсутствует особенно откровенная или целевая дискриминация, и, что группы, обладающие меньшими привилегиями, по крайней мере, имеют свободу осуществлять все виды религиозной деятельности и выполнять свои задачи.

Особенный интерес для нас представляет одно из рассматривавшихся недавно дел, в котором фигурировала статья 6(1), - Канейская католическая церковь против Греции43. Римская католическая церковь в Канее обвинила своих двух соседей в том, что они разрушили одну из стен вокруг здания церкви. Соседи заявили, что церковь не является юридическим лицом и поэтому не имеет права обращаться в суд. Отчет по этому делу содержит довольно подробный анализ различных мнений по тому поводу, обладает ли церковь статусом юридического лица или нет. Но в заключительном анализе Европейский суд по правам человека постановил, что лишение права подавать в суд приводит к недопустимому лишению права на обращение в суд в соответствии со статьей 6(1). Во время процесса позиция церкви была следующей:

Церковь, принадлежащая любому вероисповеданию, должна пользоваться защитой, соответствующей ее природе и целям, для которых она предназначена. Если она была создана в соответствии с законами своей религии, то церковь, подобная истцу, может совершать такие же законные действия, как и обычные юридические лица; то есть, она не должна представлять документ, подтверждающий, что она получила статус юридического лица в соответствии с формальностями, предписанными законом...44

С другой стороны, позиция Греции заключалась в том, что, в то время, как религиозные группы имеют право организовывать свое внутреннее управление по собственным правилам, они должны подчиняться государственному законодательству в случаях, когда они взаимодействуют с государством 45. Отмечая, что в течение длительного времени юридический статус этой церкви никем не ставился под сомнение, Суд постановил, что суть дела состоит в нарушении права обращения в суд. Церковь получила право опираться на существующие прецеденты и административную практику, в которых никогда ранее не выказывалось никаких сомнений по поводу ее юридического статуса. Собственно, в этом случае, Суд постановил, что церковь имеет достаточный юридический статус, чтобы, по крайней мере, подать в суд, из-за того, что она имеет право обращаться в суд; в противном случае это было бы нарушением статьи 6(1).

Кроме того, непризнание греческим судом статуса юридического лица, является нарушением и статьи 14, рассматриваемой вместе со статьей 6(1). Согласно греческому законодательству, греческая православная церковь и греческая еврейская община автоматически получают доступ к статусу юридического лица, и не должны подавать официальное заявление, в отличие от католической церкви. Суд не останавливался на вопросе, имеет ли рассматриваемая церковь право на юридический статус в публичном или частном праве46, что могло бы послужить причиной некоторых различий в статусе. Он просто отметил, что то, что "церковь не может предпринять никаких юридических действий для защиты (своей собственности), в то время, как православная церковь или еврейская община имеют такую возможность ... без соблюдения формальной процедуры" является несправедливым47.

Случай Канейской церкви уникален. Ее история насчитывает столетия, и в течение многих лет ни у кого не возникали сомнения по поводу юридического статуса. Трудно сказать, каково бы было решение суда в отношении боле молодой церкви, не имеющей истории предыдущих действий в рамках закона. Тем не менее, этот случай предполагает, что существуют аспекты статуса юридического лица, которыми церковь может воспользоваться, не соблюдая никаких формальностей. Если добавить к этому случаи, в которых рассматривалась свобода ассоциации, то без преувеличений можно сказать, что они обеспечивают серьезную поддержку права на юридический статус в соответствии с ЕКПЧ.


3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ОБСЕ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПРАВО ОБЩИН ВЕРУЮЩИХ ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС

Из-за значения, которое наличие правового статуса имеет для практического функционирования религиозных общин и других общин верующих, и из-за разнообразия способов, которыми государство может нарушать права таких групп при предоставлении им правового статуса ( частично, из-за их разнообразия), целый ряд обязательств, взятых на себя ОБСЕ, имеют непосредственное отношение к вопросам правового статуса.

Конечно, право иметь юридический статус наиболее тесно связано с общим обязательством по отношению к свободе мысли, совести, религии или убеждений, высказанном в принципе VII Хельсинского заключительного акта:

VII. Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений

Государства-участники будут уважать права человека и основные свободы, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений, для всех, без различия расы, пола, языка и религии.

Они будут поощрять и развивать эффективное осуществление гражданских, политических, экономических, социальных, культурных и других прав и свобод, которые все вытекают из достоинства, присущего человеческой личности, и являются существенными для ее свободного и полного развития.

В этих рамках государства-участники будут признавать и уважать свободу личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести.

Это фундаментальное обязательство было неоднократно подтверждено в других документах,48 и имеет очевидное сходство с аналогичными положениями других международных правовых документов.

Начиная с Мадридской встречи в 1983 г., государства-участники отмечали, что они обязуются "благосклонно рассматривать заявки религиозных общин верующих, действующих или готовых действовать в конституционных рамках своих государств, на получение статуса, предоставляемого в этих странах религиозным учреждениям и организациям "49. Это положение было еще усилено в Венском заключительном акте (1989), отмечающее, что государства-участники обязуются не только "благосклонно рассматривать заявки", но и " предоставлять по просьбе общин верующих, действующих или готовых действовать в конституционных рамках своих государств, признание статуса, предоставляемого им их соответственными странами".50

Формулировка данного обязательства означает, что конкретная форма юридического лица меняется от одной правовой системы к другой, но обеспечение доступа к форме правового статуса, который позволяет осуществлять весь спектр религиозной деятельности, жизненно важен для соответствия обязательствам ОБСЕ. Не каждый вид юридического лица выдерживает этот экзамен. Такие положения, как Закон о свободе совести и о религиозных объединений России, принятый в 1997 г., который разрешает иметь юридический статус определенным организациям (действующим в стране на протяжении не менее 15 лет), но запрещает им некоторые виды деятельности, не удовлетворяют этим критериям. Такие положения также противоречат ЕКПЧ, поскольку подобный ограниченный статус не позволяет выполнять жизненно важные религиозные функции. Отказ предоставлять необходимый статус означает накладывать ограничение на право исповедовать религию, что противоречит статье 9 ЕКПЧ. Трудно согласиться с тем, что отказ в предоставлении юридического статуса только по причине того, что организация не "существовала" при предыдущем, официально атеистическом, коммунистическом правительстве, является "необходимым в демократическом обществе".

Принцип 16.4 Венского итогового документа имеет также важные последствия для законов о религиозных объединениях. В нем утверждается, что государства-участники обязуются

уважать право этих религиозных общин:

  • учреждать и содержать места богослужения или собраний;
  • организовываться в соответствии со своей иерархической и институционной структурой;
  • избирать, назначать и замещать персонал в соответствии со своими собственными требованиями и стандартами, а также любыми достигнутыми по собственной воле договоренностями между ними и их государством;
  • испрашивать и получать добровольные денежные и другие пожертвования.

Уважение этих прав требует от государств принятия законов, регулирующих деятельность религиозных объединений, которые являются достаточно гибкими, чтобы учитывать интересы разных видов религиозных организаций, существующих в каждой конкретной стране.

Принцип 17 Венского итогового документа утверждает, что "государства-участники признают, что пользование вышеупомянутыми правами на свободу религии или убеждений (как подробно рассмотрено в Принципах 16.1-16.11) подлежат только таким ограничениям, которые предписаны законом и соответствуют принципам международного права и принятыми ими международными обязательствами". Эта формулировка, очевидно, повторяет выражения "необходимый" и "необходимый в демократическом обществе" МПГПП и ЕКПЧ.


4.ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЕЛИГИИ

Перед тем, как обратиться к анализу типичных проблем, возникающих в связи с законами, управляющими деятельностью религиозных объединений, важно рассмотреть предварительные вопросы, связанные с определениями и формулировками. Наиболее очевидным является значение самого термина "религия" для определения правомерности заявлений о праве на свободу религии. С этими проблемами близко связан ряд других терминов, часто встречающихся при рассмотрении вопросов свободы религии, например, "церковь", "религиозная община", "секта" и т.д. Сложность состоит в том, что формулировки почти неизбежно приводят к угрозе дискриминации религиозных групп, оказывающихся на границе определения. Конечно, использование таких терминов, как "секта" с целью опорочить или подвести под стереотип определенные религиозные группы, являются недопустимыми в контексте усилий, направленных на ликвидацию дискриминации и нетерпимости на основе религии или убеждений. В то время, как философские вопросы, возникающие при поисках удовлетворительного определения, исключительно сложны в теории, с практической точки зрения подход, предложенный Общими замечаниями №22 Комиссии ООН по правам человека, обнародованными в 1993 г. обоснован и ему необходимо следовать. В пункте 2 этого документа сказано:

Статья 18 защищает теистические, не-теистические а атеистические убеждения, так же как и право не исповедовать никакой религии или убеждений. Термины "убеждения" и "религия" должны толковаться в широком смысле. Статья 18 не ограничивается в своем применении традиционными религиями или религиями и убеждениями, имеющими институционные характеристики, или культами, аналогичными традиционным религиям. В связи с этим, Комиссия рассматривает с беспокойством любую попытку дискриминации любой религии или убеждений по любым причинам, включая тот факт. Что они недавно образованы, или представляют религиозные меньшинства, которые могут являться предметом враждебности со стороны доминирующей религиозной общины.

По существу, этот подход признает, то термин религия должен трактоваться в широком смысле, и распространяться на нетрадиционные и непопулярные системы верований. Также, как признается в многочисленных международных документах, защита должна распространяться на свободу религии или убеждений, в то же время предполагая, что неверующие не должны подвергаться дискриминации из-за своих убеждений. Вообще, нет необходимости сейчас вдаваться в вопросы определений более глубоко, за исключением того, что нужно заметить, что государства-участники должны проявлять необходимые широту и терпимость при их рассмотрении.


5. АНАЛИЗ ТИПИЧНЫХ ПРОБЛЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВ О РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЯХ

Конечно, в этих справочных материалах невозможно дать исчерпывающий анализ всего спектра законодательных положений, влияющих на структуризацию деятельности религиозных объединений в странах ОБСЕ. Более того, невозможно даже провести всесторонний анализ законов, управляющих доступом к статусу юридического лица, которые в дальнейшем мы будем называть "законами о религиозных объединениях". Скорее, целью данного раздела является описать типичные вопросы, возникающие в связи с законами, регулирующими доступ к субъектам базового уровня, и проанализировать значение, которое имеют в этих случаях международные нормы о правах человека.

Нужно сказать несколько слов о том, что мы не рассматриваем здесь многие проблемы, типичные для европейских схем "государство-церковь". Во многих правовых системах государств-участников ОБСЕ, существует два или больше уровней юридического статуса, доступного для осуществления деятельности религиозным организациям. Первый уровень определяет то, что можно назвать субъектами "базового уровня". Это субъекты, которые религиозные организации могут использовать для приобретения рудиментарных форм юридических лиц. Этого вполне достаточно для их деятельности, но обычно эти формы не дают значительных дополнительных преимуществ (отличных от тех, которые дает просто наличие юридического статуса). Кроме "базового уровня" существует целый ряд разнообразных, часто сильно зависящих по форме от страны, субъектов "высшего уровня", которые могут иметь прямые и непрямые финансовые привилегии со стороны государства, и разные другие преимущества. Например, в таких странах, как Италия и Испания, где существует система соглашений с основными церквями или с федерациями религиозных объединений, возможность участия в государственном договоре дает существенные преимущества, и не все религиозные организации имеют такую возможность. В Германии количество благ, так же как и высокий престиж, возникают при достижении статуса общественной корпорации (Korperschaft des offentlichen Rechts). В Австрии "официальные" церкви имеют более привилегированное общественное положение, чем "публично зарегистрированные общины верующих" или не признанные религиозные общины. На сегодняшний день такая разница не считается нарушающей каноны равенства в обращении, вероятно из-за того, что взгляды внутри таких систем являются естественно вытекающими из истории, традиций, накопившихся обязательств, сформированных понятий и правительственных ограничивающих ролей, поддержки общественного спокойствия и практических аспектов взаимодействия с основными церквями, которые и объясняют такой различный подход. Пока субъекты базового уровня в полной мере имеют свободу осуществлять свою деятельность - существенное предостережение - вряд ли другой подход к субъектам "высшего уровня" будет считаться нарушающим основные международные стандарты, касающиеся религиозной свободы. Конечно, важно, чтобы такие схемы, относящиеся к "высшему уровню" воплощались с учетом прав и проблем равенства для меньших религиозных групп. Но, учитывая преобладание таких систем, и важность согласия в деятельности ОБСЕ, резонно ожидать, что обязательства ОБСЕ, требующих, чтобы "общины верующих...(получали) признание и статус, предоставляемые им в своих соответственных странах" считались выполненным в случае предоставления доступа к субъектам базового уровня. Имея это в виду, в данной брошюре имеет смысл сконцентрироваться на типичных проблемах, связанных с приобретением статуса базового уровня.

В разных местах мы будем упоминать законодательные положения конкретных стран. Целью этого является не сделать эти страны предметом критики, а просто воспользоваться конкретными примерами для определения путей подхода к ним. Важно помнить, что нет идеальных систем и что все они имеют резервы для совершенствования. В некоторых случаях примеры берутся из предложенных законопроектов, которые в настоящее время больше не имеют активной поддержки. И опять, целью является не критика, а попытка выявить повторяющиеся виды проблем, которые должны решаться конструктивными путями. И действительно. Законопроекты могут предлагать и новаторские решения51.

5.1 Организационные требования

5.1.1 Требование обязательной регистрации

Оставшаяся часть этой брошюры в основном посвящена системам регистрации, предоставления статуса юридического лица и признания религиозных организаций. Однако вначале важно отметить, что защита религиозной свободы требует чуткости со стороны государства по отношению к праву отдельных лиц собираться, совершать богослужения и отправлять культы неформальным образом. Свобода личности исповедовать свою религию "сообща с другими" не является подарком со стороны государства. Это - одно из прав человека и его существование не зависит от удовлетворения формальных требований. Как уже отмечалось раньше, по причинам, вытекающим как из теологического, так и из исторического опыта, некоторые группы сознательно считают, что они не должны связывать себя с государством, передавая ему учредительные функции. Больше того, особенно в случаях, когда религиозное движение является молодым или новым в данной местности, у него может возникнуть желание вначале действовать, не тратя времени и средств на прохождение формальной регистрации.

Большинство государств - участников ОБСЕ не требуют регистрации религиозных организаций. В действительности, некоторые из них имеют механизмы, с помощью которых религиозная организация может получить юридический статус без прохождения регистрационного процесса на государственном уровне. Обычно, например, группа может создать траст, который может владеть собственностью и осуществлять другие функции без получения одобрения со стороны государства. До того, как неприбыльные корпорации стали общепринятыми, трасты часто использовались для содержания собственности церкви. В некоторых стран с гражданским законодательством. Возможно неформальное создание юридического лица. Во Франции группа может получить юридический статус, подав декларацию в соответствующий департамент и опубликовав ее в Journal Officiel. В Швеции и Швейцарии для создания субъекта права не требуется даже публикация. Нидерланды также признают неформальные объединения, которые могут быть созданы, делая определенные несложные шаги, которые даже не требуют нотариуса. Законодательство России возводит определенные преграды перед получением юридического статуса, но очевидно, что группа может действовать и без такого статуса.

Некоторые государства-участники ОБСЕ, скорее всего как пережиток своего социалистического прошлого, требуют регистрации в качестве условия для признания религии. Эти ограничения не согласуются с передовой практикой в области прав человека. Подобные требования накладывают ограничения на деятельность религиозных групп, и, как уже объяснялось, в государствах, участвующих в вышеупомянутых соглашениях, эти ограничения могут быть оправданы только, если они соответствуют критериям, выдвинутым в соответствующих ограничивающих положениях (т.е. статья 18(3) МПГПП и статьи 9(2) и 11(2) ЕКПЧ). Даже если законные основания и могут быть приведены (например, защита общественного порядка), сложно представить, что существует неотложная социальная необходимость регистрации, которая была бы столь острой, что делала бы запрещение защищенной религиозной деятельности "пропорциональной" реакцией. Больше того, тяжело согласиться, что регистрация небольших неформальных групп является "необходимой в демократическом обществе", в то время, как единогласный опыт во многих демократических обществах говорит об обратном. В большинстве случаев результатом подобных регистрационных требований является наказание законопослушных групп и уход остальных в подполье. Любые социальные выгоды при этом в лучшем случае промежуточны, а цена для религиозной свободы достаточно высока.

5.1.2 Учредители и их количество

Обращаясь к предусмотренным законом схемам, управляющим формальным предоставлением юридического статуса, первым возникает вопрос о количестве физических лиц, необходимых для создания юридического лица. В большинстве стран это число очень мало. В типичном американском штате нужно не более трех учредителей. В странах Европы часто требуют несколько большего количества учредителей для религиозных объединений, чем для других неприбыльных организаций. Тогда как от двух до пяти учредителей часто достаточно для создания светских НПО, для религиозных объединений обычно необходимо десять или более. В Российской федерации требуется 10; в Польше - 15; в Греции - 20 и в Венгрии - 100. Латвия и Литва отличаются тем, что они требуют 10 учредителей для каждой религиозной общины (15 в Литве), но этого не достаточно для получения юридического статуса. Кроме того, в Латвии для его получения требуется 10 общин, и, по крайней мере, две в Литве.

Еще большее беспокойство вызывают страны, требующие существенно больших количеств. Чешская республика требует 300 членов, так же как и австрийское законодательство 1997 г. Для большинства небольших религиозных организаций, это очень существенное число, в особенности, поскольку предположительно учитываются только взрослые члены. Особенно проблематично это требование для религиозных традиций, соблюдающих конгрегационалистский подход к церковной форме правления, и предпочитают сохранять небольшие по размеру тесные конгрегации. В такой традиции, с точки зрения религиозной практики, создание религиозного объединения, количество членов которого превышает порог в 300 человек, может являться недопустимым. Если государственные органы управления предложат различным конгрегациям просто объединиться и объединить членство нескольких конгрегаций, это будет означать игнорирование религиозных убеждений данной традиции.

Особенно же вызывают беспокойство такие предложения, как то, которое было выдвинуто в Венгрии в 1993 г. и которое вновь рассматривается в настоящее время. В нем предлагается ввести минимум, необходимый для регистрации, равный 10 000 человек. Результатом такого требования стала бы де-регистрация приблизительно двух третей религиозных организаций, сегодня зарегистрированных в Венгрии. Аналогично, законодательство Австрии в настоящее время выдвигает требование, что для того, чтобы стать официальной церковью, религиозная община, ее поддерживающая, должна составлять, по меньшей мере, два процента населения Австрии, согласно последней переписи населения. Хотя эти требования могут относиться только к субъектам "высшего уровня", они достаточно проблематичны для того, чтобы упомянуть о них специально, поскольку они могут вызвать постоянную дискриминацию по отношению к меньшим группам.

5.1.3 Вопросы сроков

Вопросы сроков могут также вызывать сложности. Конечно, разумные сроки, предоставляемые должностным лицам для рассмотрения заявки, вполне объяснимы. Обычно такой период времени не превышает одного-двух месяцев. В некоторых местах существуют положения, дающие дополнительное время в случаях, когда одна из организаций - иностранная, с целью убедиться, что это благонадежная группа. В свете решения по делу Мануссакиса, понятно, что необходимо аннулировать любые полномочия, разрешающие повторяющиеся задержки принятия решения на неопределенное время.

Наиболее спорным в последнее время является положение о сроках, предусмотренное Российским Законом о свободе совести и религиозных объединениях. Если религиозная группа не связана ни с одной централизованной религиозной организацией, то, в соответствии с этим законом, она не может получить полноправный юридический статус, если она действует в стране менее 15 лет. Наиболее удивительным в этом положении является то, что, насколько нам известно, во время принятия этого закона ни одно другое государство-участник ОБСЕ не предусматривало подобного срока ожидания (за исключением времени, необходимого для рассмотрения документов) по отношению к субъектам базового уровня. До этого Литва приняла 25-летний срок для получения статуса традиционной церкви, но этот 25-летний период отсчитывается с момента получения статуса субъекта базового уровня. Российская Федерация приняла определенные меры для уменьшения дискриминации по отношению к небольшим группам, в частности, уменьшив количество требуемых доказательств пребывания в стране в предусмотренный период, и создав ограниченный юридический статус для религиозных групп до истечения 15-летнего срока. Однако проблемы остаются нерешенными в отношении небольших групп и конгрегаций, отколовшихся от Московского патриархата. И хотя ограниченный юридический статус лучше, чем ничего, он возводит значительные препятствии на пути расширения группы.

Такого рода положения о сроках рассмотрения и ожидания, очевидно, находятся в противоречии с обязательствами ОБСЕ о предоставлении религиозным группам юридического статуса хотя бы базового уровня. Формулировка этого обязательства в Венском итоговом документе (Принцип 16.3) означает, что конкретная форма юридического лица зависит от правовой системы, но возможность получать какую-нибудь из таких форм, абсолютно необходима для согласия с принципами ОБСЕ. Отказ регистрировать религиозные группы, не удовлетворяющие данному 15-летнему требованию, очевидно, нарушает последнее. Авторы российского законодательства, судя по всему, пытались устранить этот дефект, предусмотрев ограниченный юридический статус, однако и такое положение дел не удовлетворяет требованиям ОБСЕ, поскольку такой ограниченный статус не позволяет выполнять важные религиозные функции. Отказ предоставлять полноправный статус ограничивает право исповедовать религию, а это нарушает статью 9 ЕКПЧ. Трудно согласиться с тем, что отказ предоставлять юридический статус на основании того, что организация не существовала во время предыдущего антирелигиозного коммунистического правительства, "необходим в демократическом обществе" или является пропорциональной реакцией, соответствующей законным государственным интересам.

Законопроект, в настоящее время рассматриваемый в Португалии, подходит к вопросу сроков ожидания довольно оригинальным образом. Он предполагает введение обязательного 30-летнего срока, но освобождает от него любую группу, которая существовала в любой другой стране на протяжении 60 лет. Идея, лежащая в основе этого положения, заключается в том, что религиозные традиции стабилизируются на протяжении одного поколения. Предполагается, что если религиозное объединение действует в стране 30 лет, то оно преодолело этот барьер. Соответствие условию существования на протяжении 60 лет в другом месте является альтернативным свидетельством долгосрочной стабильности. Существенно, что тем временем религиозные организации могут функционировать как полноправные объединения, имеющие возможность осуществлять все виды религиозной деятельности, так что данный законопроект не закрывает полностью доступ к базовому юридическому статусу.

5.1.4 Иностранные учредители

Многие государства разрешают учреждать объединения только гражданам или лицам, постоянно проживающим в стране. Например, в Чешской республике иностранцы могут входить в число 300 членов-учредителей только, если они являются постоянными жителями. Российская Федерация также признает право иностранцев входить в число основателей. Но существует немало законодательств, считающих, что только граждане могут быть учредителями. Это ограничение спорно, поскольку свобода религии должна применятьсяк любому лицу, законно находящемуся в стране. Отказ принимать постоянных жителей, очевидно, является проявлением дискриминации по отношению к ним.

Законодательства, управляющие деятельностью неприбыльных организаций в целом, нередко препятствует иностранным учредителям. Предметом особого беспокойства в религиозном контексте является то, что такие меры обычно предпринимаются для ограничения легитимных действий миссионеров (как, например, "евангелизация", рассматриваемые в деле Коккинакиса). Подход, применяющийся сегодня в Казахстане, пытается преодолеть эту проблему напрямую. Иностранные граждане, прибывающие в Казахстан как миссионеры, должны пройти аккредитацию в местных государственных органах, и не аккредитованные миссионеры не допускаются. Таким образом, можно сказать, что манипуляции с положениями об иностранных учредителях, проделываемые с очевидной целью помешать усилиям, направленным на религиозную пропаганду, являются весьма спорными.

5.1.5 Учредители - юридические лица

Мы считаем, что сейчас недостаточное внимание уделяется тому, могут ли юридические лица как таковые выступать учредителями религиозных объединений, или как религиозные субъекты объединяться друг с другом. Однако с практической стороны это исключительно важно. Иерархическая Церковь вполне может захотеть управлять собственностью своих низших подразделений как подчиненных ей субъектов. Для конфессий с объединенной структурой, законные механизмы, позволяющие создавать конгрегации со связанными между собой субъектами, могут иметь большое значение. У групп, имеющих связи во всем мире, может возникнуть желание создавать субъекты, контролируемые совместно организациями с различной религиозной историей. Сделать это при таком законодательстве, как, например, в Российской Федерации, которая рассматривает общую систему верований как обязательное условие для получения юридического статуса, трудно или вообще невозможно.

В США религиозным объединениям могут принадлежать или контролироваться ими другие юридические лица, независимо от того, имеют ли последние статус религиозных или нет. Хотя зачастую религиозные объединения не имеют такой же маневренности, как светские бизнес-корпорации. Например, если подчиненная организация не имеет права на освобождение от налогов, могут возникнуть налоговые проблемы. Но в самом законодательстве о религиозных объединениях нет никаких положений, запрещающих юридическим лицам владеть или контролировать другие религиозные объединения. Отношения между централизованными и местными организациями в Российской Федерации теоретически являются такими же гибкими, хотя закрепившийся образ доминирующей церкви как фона для толкования, несколько стесняет трактовку. Хотя, нужно заметить, освобождение централизованных организаций от 15-летнего периода ожидания согласно Российскому законодательству, является основным фактором, смягчающим это ограничение. (Поскольку к таким централизованным организациям не относится требование 15 лет ожидания, любая местная организация, связанная с одной из них, может избежать выполнения этого условия, получив подтверждение того, что она является частью централизованной организации.)

5.1.6 Учет структурных отличий религий

Как уже отмечено в предыдущем пункте, во многих странах законы, регулирующие деятельность религиозных объединений, не достаточно гибки для удовлетворения нужд религиозных организаций. Законы, созданные на основе представлений о какой-то определенной церковной модели, могут служить прокрустовым ложем для других религиозных организаций. Частично суть этой проблемы состоит в том, что то, что подходит для одного сообщества верующих (например, для конфессии с иерархической структурой, не годится для другой (имеющей конгрегационную, или объединенную, или представительскую структуру). Но это также и проблема, возникающая из-за сложности религиозных организаций. Законы, написанные на основе представлений о церкви, не всегда являются эффективными, например, в случае религиозного ордена. Негибкое толкование не до конца продуманных законов может еще больше усложнить эту проблему.

5.1.7 Получение юридического статуса в соответствии с законами о нерелигиозных объединениях

При анализе законодательства о религиозных объединениях необходимо иметь в виду, что разные юридические системы по-разному относятся к вопросу, может ли религиозное объединение использовать светские неприбыльные юридические лица для осуществления своей деятельности. Для многих американских штатов это - нормальное положение вещей. В Европе же существует намного более жесткая тенденция принимать отдельные акты, относящиеся к законодательству о религиозных объединениях. Хотя многие позволяют религиозным группам создавать организации в соответствии с законодательством о светских объединениях. Например, даже когда правила, регулирующие получение статуса юридического субъекта базового уровня, являются довольно ограниченными, это может не составлять нарушения прав человека, если является допустимым получать статус в качестве светской неприбыльной организации, которая может осуществлять все виды религиозной деятельности. Однако некоторые государства запрещают религиозным организациям использовать неприбыльный юридический статус. Другой возможный подход представлен одной из версий законопроекта, рассматривавшегося в Румынии в течение некоторого времени. Только религиозные организации, относящиеся к признанным религиям, имеют право, например, проводить строительство церкви. Невозможность получения статуса признанной религии в этом контексте обозначает существенное ущемление религиозной свободы данной группы.

5.2 Документы, необходимые для регистрации

5.2.1 Сравнение оценки поданных документов по формальному и по содержательному признаку

Требования, касающиеся документов, обычно являются достаточно прямыми и четко сформулированными. Проблемы возникают тогда, когда должностные лица, в обязанности которых входит рассмотрение этих документов, вместо проведения рассмотрения поданных бумаг по формальным признакам, занимаются содержательной проверкой. Т.е., они пытаются выяснять, является ли данное религиозное учение обоснованным, а сама религия "хорошей", и тому подобное. Или предлагается внести изменения в разделы документов, которые являются предметом религиозных убеждений и не должны подвергаться рецензированию. Это не означает, что должностным лицам предполагается отбрасывать возможность того, что они имеют дело с группой, которая просто пытается использовать религию как маскировку для осуществления контрабандной или другой незаконной деятельности. Но это значит, что в их обязанности не входит оценка истинности религиозного учения.

В большинстве государств - участников ОБСЕ рассмотрение документов имеет тенденцию проводиться по чисто формальным признакам, и часто занимает время от нескольких минут до нескольких дней. Если в процессе возникают сомнения в том, что конкретный субъект достоин своего статуса или злоупотребляет им, налоговые власти или другие уполномоченные структуры могут позднее провести более серьезную проверку. Но на стадии регистрации такая проверка проходит довольно быстро. Во многих странах Центральной и Восточной Европы, так же как и бывшего Советского Союза, рассмотрение происходит намного медленнее. Кроме того, во многих странах существуют экспертные комитеты, в которые входят специалисты по вопросам религии. При этом часто люди, участвующие в таких комитетах, занимались этими же вопросами и раньше, когда отношении к религии часто было отрицательным. В большинстве случаев эти люди приспособились к произошедшим изменениям, но часто избавление от старых взглядов проходит не так просто. Часто так же возникает ситуация, когда подобные комитеты укомплектованы представителями доминирующих религиозных групп, которые могут быть настроены скептически или враждебно по отношению к подавшим заявку группам. Еще один вариант существует в Греции, где православный епископ имеет право голоса при рассмотрении заявок других церквей. Следует заботиться о том, чтобы подобные комитеты не пускались в рассуждения об истинности учения или добродетельности религиозных групп, в отношении которых они проводят экспертизу. Существует постоянная тенденция для таких экспертных комитетов проводить чересчур глубокую содержательную оценку. Еще жизненно важно обеспечить такое положение дел, при котором официальные представители превалирующих конфессий не могли существенно влиять на судьбу других, иногда соревнующихся с ними групп.

Еще одна область, вызывающая беспокойство, относится к оценке вопросов, входящих в число "внутренних" дел религиозных организаций. Должностные лица, вмешивающиеся в такие вопросы, нарушают религиозную свободу этих объединений. Как отмечается в Принципе 16(4) Венского заключительного акта, сюда включаются права создавать места богослужения; создавать объединения в соответствии с иерархической (или неиерархической) собственной структуры организации; избирать, назначать или заменять персонал в соответствии со своими требованиями, и испрашивать финансирование. Вопрос территориальных структуры и организации обычно также считается входящим в сферу "внутренних" дел религиозной общины. Некоторые религиозные группы Российской Федерации и Украины столкнулись с растущей проблемой размещения своих иностранных представителей. Религиозные группы приглашают кого-нибудь из общины, разделяющей их веру, прибыть в страну, что находится в соответствии с принципами ОБСЕ. Впоследствии религиозная община в лице уполномоченных официальных представителей решает, что целесообразно переместить этого человека в другое место. Некоторые группы сталкивались с требованиями со стороны должностных лиц изменить представленный устав таким образом, чтобы ликвидировать право совершать подобные переводы. Или, что случается чаще, в процессе отслеживания деятельности религиозной организации должностные лица заявляют, что подобные действия не допустимы. В Украине даже существует законодательное положение, позволяющее местным органам власти разрешать (или запрещать) приглашение иностранных представителей той же религии. Среди прочего, такие действия нарушают свободу перемещения. Но в своей основе они представляют собой недопустимое вмешательство во внутренние дела религиозной организации.

5.3 Регистрирующие инстанции

Инстанции, занимающиеся непосредственно регистрацией, различны в разных странах. В Соединенных Штатах это происходит на уровне штата, обычно сотрудником администрации вице-губернатора или секретаря штата. В Албании и Узбекистане регистрацией занимается Совет министров. В Австрии это входит в обязанности Федерального министра по вопросам образования и культуры. В Болгарии местные подразделения регистрируются в инстанции, находящейся на той же ступеньке в государственной иерархии. В Чешской республике регистрацию проводит отдел по религиозным вопросам, входящий в структуру министерства культуры. В Венгрии регистрация проходит в суде. В Латвии этим занимается министр юстиции. То же самое происходит и в Российской Федерации, хотя там, из-за федеративной системы, местные отделения министерства юстиции могут заниматься регистрацией местных организаций. В Соединенных Штатах регистрацию обычно проводит чиновник невысокого ранга, не имеющий права самостоятельно принимать решения. Должностные лица, занимающиеся этими вопросами в странах Европы, обычно находятся на значительно более высоком уровне.

5.4 Процесс регистрации

После того, как подана заявка, регистрирующие инстанции обычно имеют сравнительно короткое время - обычно один или два месяца - для ответа. Как уже отмечалось ранее, когда вовлечены иностранные стороны, нередко выделяется дополнительное время для проверки. Для устранения непозволительных, растянутых на неопределенное время, задержек окончательного решения, в соответствием с решением по делу Мануссакиса, возникла тенденция обязательности принятия решения в течение определенного фиксированного времени.

5.5 Обоснования отказа в регистрации и обоснования принудительной ликвидации религиозных организаций

Обычно объяснения, приводимые в случае отказа в регистрации и в случае принудительной ликвидации объединения очень похожи. Общей проблемой в этой области является то, что стандарты часто бывают слишком нечеткими и в результате предоставляют чрезмерную свободу действий лицам, проверяющим соответствие поданных документов законодательству. Кроме того, некоторые из положений закона потакают стереотипным представлениям о небольших группах или же сформулированы без учета особенностей разных религиозных групп. Нам кажется, что наиболее легкий способ представить весь спектр таких обоснований, включая принудительную ликвидацию, - это постараться перечислить наиболее типичные из них.

  • учредители не соответствуют критериям, определенным регистрационным и требованиями (практически все страны)
  • сама вера, обряды или ритуалы находятся в разрезе с "общественным порядком" (практически все страны)
  • суд признает, что деятельность религиозной организации противоречит ее собственному уставу или действующему законодательству страны (Грузия)
  • статус религиозной организации уже был предоставлен другому религиозному течению "той же веры" (Болгария)
  • уже зарегистрирована религиозная организация с таким же названием (Болгария)
  • организация не прекратила сомнительную деятельность после предупреждения властей (Венгрия)
  • организация прекратила деятельность и не содержит в порядке свое имущество (Венгрия)
  • сформированная единица "не может рассматриваться как религиозное объединение" (Казахстан)
  • из-за нарушения общественной безопасности (Казахстан)
  • из-за сеяния социальной, расовой, национальной или религиозной вражды (Казахстан, Россия)
  • из-за разрушения семей (Казахстан, Российская Федерация)
  • из-за нанесения вреда нормам морали (большинство стран)
  • из-за подстрекательства к самоубийству (многие страны)
  • из-за принуждения членов отдавать свою собственность религиозной структуре (Российская Федерация)

5.6 Право на обжалование

В настоящее время уставы большинства религиозных объединений дают право обжалования в суде, или, если регистрация проводится судом, обращения в апелляционный суд. Невозможность воспользоваться этим правом являлась бы нарушением права обращения в суд, обеспечиваемого, среди прочего, статьей 6(1) ЕКПЧ.

5.7 Недопустимость законов, имеющих обратную силу

Поскольку многие страны довольно часто пересматривают свои законы о религиозных объединениях , необходимо сказать несколько слов об изменениях в законодательстве, имеющих обратную силу по отношению к религиозным группам ухудшающих их положение. После получения статуса юридического лица религиозные объединения почти всегда приобретают собственность и используют свой статус для деятельности, приводящей к возникновению определенных ожиданий и установившихся законных прав. Большинство юридических систем признает это во времена изменений и защищает такие установившиеся права. В противном случае последствия для религиозных общин могут оказаться тяжелыми и нарушающими ряд международных норм, защищающих законность. Таким образом, следует избегать предложений, которые бы привели к де-ререгистрации церквей из-за применения новых критериев задним числом.


6. РЕКОМЕНДАЦИИ

  • Правительства должны предпринимать эффективные меры для предотвращения и ликвидации дискриминации по отношению к религиозным группам, возникающей вследствие недоступности структур, обладающих соответствующим юридическим статусом;

  • Правительства должны вступать в диалог с религиозными общинами с целью лучшего понимания их нужд и создания климата взаимной толерантности и уважения;

  • Положения, требующие регистрации, должны быть ликвидированы в соответствии с практикой большинства государств-участников ОБСЕ, и поскольку такие требования не являются "необходимыми в демократическом обществе";

  • Религиозные объединения должны иметь право на регистрацию в соответствии с законами о неприбыльных организациях, если у них возникнет такое желание, и иметь возможность в этом случае осуществлять все виды религиозной деятельности;

  • Учреждение религиозных субъектов "базового уровня" должно проходить быстро, просто и не требовать значительных средств;

  • Рассмотрение документов должно производиться по формальным признакам и быть построено таким образом, чтобы максимально уменьшить риск вмешательства в область религиозной доктрины;

  • Возможности для бюрократического произвола должны быть максимально уменьшены с помощью введения, среди прочего, автоматической регистрации после истечения определенного разумно короткого срока в случае отсутствия решения;

  • Количество документов, требуемых регистрирующими инстанциями, должно быть сведено к минимуму;

  • Процедуры обжалования должны гарантировать обращение в независимые суды; и

  • Имеющее обратную силу законодательство, направленное на ущемление установленных прав, должно быть запрещено; должны приниматься меры для предотвращения возникновения таких проблем при составлении новых законопроектов о религиозных объединениях.


Примечания

1 Kauper, Paul G. /Ellis, Stephen C., Religious Corporations and the Law, 71 Mich. L.Rev. 1499, 1510(1973).

2 Там же, c.1518-20.

3 Okudaira, Yasuhiro, Current Controversies on the Control of Religious Organizations in Japan, 10 Colum. J. Asian L. 127, 129 (1996). "Bolter, Albert, Law and Religion in the Soviet Union, 35 Am. J. Сотр. L. 97, 121 (1987).

4 Boiter, Albert, Law and religion in the Soviet Union, 35 Am. J. Comp. L. 97,121 (1987)

5 Evans, Malcolm, Religious Liberty and International Law in Europe 59-61 (1997). "Helsinki Final Act, Co-operation in Humanitarian and Other Fields, 1. Human Contacts (d) (Выделено нами).

6 Хельсинчкий заключительный акт, Сотрудничество в гуманитарной и других областях,1. Контакты между людьми (d) (Выделено нами).

7 Итоговый документ Мадридской встречи представителей государств - участников Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе, п. 14.

8 ОБСЕ/БДИПЧ, Семинар по человеческому измерению по теме:"Конституционные, юридические и административные аспекты свободы религии". Общее резюме, Варшава, 16-19 апреля 1996 года. Тема получения и сохранения статуса юридического дица была одной из основных во всех трех дискуссионных группах семинара.

9 БДИПЧ Экспертный совет по вопросам религии,Предварительный отчет, Варшава, 1 октября 1997 года.

10 Замечательное исследование вопроса истории международных норм в области свободы религии или убеждений, см. Evans, Malcolm, Religious Liberty and International Law in Europe, Cambridge etc., 1997. Всесторонний комментарий по стандартам ООН приведен в: Tahzib, Bahiyyih G., Freedom of Religion or Belief: Ensuring Effective International Legal Protection, Cambridge, 1996.

11 UN Doc. CCPR/C/2 I/Rev. I/Add. 1 (1989) (принято Комитетом по правам человека 9 ноября 1989 года), перепечатано в UN Doc. HRI/GEN/1/Rev.1 at 26 (1994)

12 Принята и открыта для подписи резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 44/25 20 ноября 1989 года; Вступила в силу 2 сентября 1990 года. Для нас особенное значение имеют статья 5, посвященная "правам и обязанностям родителей" и статья 14, посвященная праву ребенка на "свободу мысли, совести и религии".

13 Вышесказанное не должно пониматься в том смысле, что допустимы попытки заставить религиозную организацию иметь структуру, аналогичную структуре государственных организаций. Например, если конституционный порядок является демократичесмким, это не значит, что все религиозные организации тоже должны быть демократическими. Структура многих религиозных общин иерархическая, и свобода религии включает в себя уважение к праву различных религиозных общин иметь такую структуру.

14 UN Doc. CCPR/C/2 I/Rev. l/Add.4 (1993), перепечатано вin UN Doc. HRI/GEN/1Rev. 1 at 35 (1994).

15 Коккинакис против Греции, 19 апреля 1993; Лариссис и другие против Греции, 30 января1998.

16 Мануссакис, 29 августа 1996.

17 Эфстратиу против Греции ; Вальзамис против Греции, 27 ноября 1996.

18 Калас против Турции, 23 июня 1997.

19 Бускарини и другие против Сан-Марино, 18 февраля 1999.

20 Ценное описание судебной практики в области статьи 9 , включая решения Комиссии можно найти в Gunn, T. Jeremy, Adjudicating Rights of Conscience Under the European Convention on Human Rights, in: van der Vyver, Johan D./ With John Jr., Religious Human Rights in Global Perspective: Legal Perspectives, Th Hague etc., 1996, стр. 305-30; Harris, D.J./0'Boyle, M./Warbrick, C., Law ofth European Convention on Human Rights, London etc., 1995, стр. 356-71; Shav Malcolm N., Freedom of Thought, Conscience and Religion, in: Macdonald, R. St.J/ Matscher, F./Petzold, H. (eds.), The European System for the Protection с Human Rights, Dortrecht etc., 1993, стр. 445-63; van Dijk, P./van Hoof, G.J.H Theory and Practice of the European Convention on Human Rights, Deventer etc., 1990, стр. 397-407.

21 van Dijk/van Hoof, стр. 397.

22 Там же. Авторы отмечают, что, с их точки зрения, принуждение к изменению взглядов, представляет собой "античеловечное и унижающее человеческое достоинство обращение" в смысле, предполагаемом статьей 3 данной конвенции.

23 Decisions of the Federal Constitutional Court, vol. 83, стр. 341.

24 Malone Case, 82 Eur. Ct. H.R. (ser. A) at 32 (1984).

25 А-260-А (1993) , п. 31 (Выделено нами)

26 Мануссакис и другие против Греции, п. 41.

27 Там же, п. 44

28 Коккинакис, А 260-А (1993), п.50 (Выделено нами).

29 Мануссакис, п. 44.

30 Там же, п. 33.

31 Там же, п. 41

32 Там же, п. 45.

33 Там же.

34 Там же.

35 Там же, п. 47.

36 Там же.

37 Там же, пп. 50-51

38 30 января 1998.

39 10 июля 1998.

40 Сидиропулос, п. 40 (Выделено нами).

41 Там же.

42 Коммунистическая партия, п. 33.

43 16 декабря 1997.

44 Там же, п. 35

45 Там же, п. 36

46 Там же, п. 47

47 Там же.

48 Т.е. Итоговый документ Мадридской встречи (1983) (пункт 12 Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе); Итоговый документ Венской встречи (1989) ( принцип 11); документ Копенгагенской встречи (1990) (пункт 9.4); Парижская хартия для новой Европы (пункты 5-6); Будапештский документ на пути к подлинному сотрудничеству в новой эпохе (1994), раздел IV, 37.

49 Итоговый документ Мадридской встречи, п. 14 (Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе), Пункт 10 этой части документа рассматривает вопросы "Сотрудничества в гуманитарной и других областях"; в "Контактах между людьми" тоже отмечается, что государства-участники " будут и дальше применять соответствующие положения Заключительного акта так, чтобы религиозные культы, учреждения, организации и их представители могли в сфере своей деятельности расширять контакты и встречи между собой, и обмениваться информацией". Фокусом этого положения, очевидно, являются международные контакты, но оно определенно предполагает, что религиозные организации имеют юридический статус.

50 Венский итоговый документ (1989), Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе: Принципы, принцип 16.3 (Выделено нами).

51 В этом отношении могут представлять интерес два законопроекта, подготовленных в качестве "образцов". Первый, написанный Диной Шелтон, и Александром Кисс, можно найти в их статье, "A Draft Model Law on Freedom of Religion, With Commentary," в van der Vyver/Witte, John Jr., стр.559-92. Этот проект более широко рассматривает общие вопросы свободы религии ,а его отношение к вопросам статуса юридического лица, выражено в следующем утверждении: "организации, образованные на основе религии или убеждений, могут выиграть в случае получения ими статуса и привилегий, предоставляемыми другим неприбыльным организациям и регулируемыми положениями этого закона и законов , управляющих деятельностью таких субъектов". По сути, при таком подходе религиозные организации рассматриваются как неприбыльные организаци и предполагается, что на них распространяются те же правила, что и на другие гражданские объединения. Кроме того, положения, которые могут рассматриваться в качестве образцов, дополненные комментариями, приведены в "Пересмотренная примерная модель акта о неприбыльных объединениях", принятом подкомитетом моделей законодательства о неприбыльных организациях Американской Бар ассоциации в 1987 году (Michael C. Hone, Reporter, Official Text, Prentice Hall, 1988). Здесь тоже религиозные организации рассматриваются в качестве представителей общего класса неприбыльных юридических субъектов. Но в Примерной модели акта признается значение, которое имеет свобода религии для религиозных юридических субъектов, и предоставляется большая свобода и гибкость в разных областях деятельности религиозных объединений. Таким образом право религиозных организаций на свободу религии и на независимость своей деятельности освобождает религиозные юридические субъекты от некоторых тягот и обеспечивает им большее уважение со стороны государства, чем другим неприбыльным организациям.

Freedom of Religion or Belief: Laws Affecting the Structuring of Religious Communities

Комментарии:
Справочный документ БДИПЧ 1999/4
Отказ от ответственности:

Это не публикация УВКБ ООН. УВКБ ООН не несет ответственности за его содержание и не обязательно одобряет его. Любые высказанные мнения принадлежат исключительно автору или издателю и не обязательно отражают точку зрения УВКБ ООН, Организации Объединенных Наций или ее государств-членов.